​Экс-«народный мэр» Славянска Пономарев: на первых порах ополчением руководили люди олиграхов

Бывший «народный мэр» Славянска Вячеслав Пономарев рассказал, как активисты готовились к изменению управления городом, почему начались активные боевые действия и чего в ДНР ждали от России.

На официальной странице ополчения появились комментарии экс-лидера славянских ополченцев.

- Когда вами было принято решение о неподчинении новым киевским властям?

- После того, как 19 февраля власть Януковича была свергнута в результате государственного переворота, по инициативе неравнодушных к происходящим событиям жителей города 21 февраля в Парке отдыха им. Ленина в городе Славянске возле монумента Воину-освободителю собралось около 70 человек. Мы обсудили создавшееся положение в стране, понимая, что взявшие в руки власть вооруженные радикалы придут на нашу землю с профашистскими настроениями. Никого не устраивало, что нас хотят сделать нацистским государством, заставить забыть о наших дедах и прежних достижениях. Мы не хотели жить под фашистами и олигархами, которые, узурпировав власть, принимали важные решения для государства, не учитывая интересы народа, нарушая все нормы Конституции и международного права.

- Эти 70 человек были жителями Славянска?

- Да, это были жители г.Славянска, в том числе работники милиции, которые пришли «по гражданке» — патриотично настроенные люди, Мы договорились встретиться на следующий день, поскольку поняли, что 70 человек для города — это маловато. На следующий день мы провели новую встречу, на которой нас собралось уже 1200 человек. Изначально мы разделили город на районы, в каждом районе был выбран свой старший, который переподчинил себе пятерки, десятки и сотни. В итоге через два дня у нас уже была сформирована структура полка, и мы начали патрулировать город в темное время суток, обеспечивать охрану на митингах и различных мероприятиях, проводившихся в городе. Мы так же начали искать выходы на соседние города, такие как Донецк, Краматорск, Дружковка, Константиновка, Красный Лиман, Святогорск, чтобы координировать с ними свои действия. Когда я понял, что мы уже более-менее организованы, мы запустили патрули, чтобы наши ребята патрулировали город — по пять человек. Все данные, поступавшие от них, мы систематизировали и отрабатывали. Потом я поехал в Святогорскую лавру, где у меня состоялся продолжительный разговор с владыкой. Я объяснил ему, что мы абсолютно аполитичные люди, что мы хотим лишь мирного неба над головой, что мы будем отстаивать свои культурные, семейные ценности и свою землю, чтобы не пустить сюда эту сволочь, и, естественно, будем пытаться сменить власть олигархов, продающих вместе с землей будущее наших детей. Владыка нас благословил.

- Что хотели те, кто начал первые захваты зданий в Донецке?

- У меня было хорошее информационное обеспечение по Донецку и другим городам. И кроме видимой картинки, я знал подноготную происходящего. На первых порах процессом руководили люди олигархов. При этом Ахметов и Тарута — это просто самые известные фамилии, там были и другие люди, которые управляли происходящим. В само движение НОД (Народное ополчение Донбасса) были запущены агенты влияния, которые осели там и начали развал движения изнутри. К этому времени к нам в Славянск приезжали Пушилин и Пургин, и говорили, что нам надо объединяться и организовываться. Я отвечал им — ребята, ту стадию, на которой вы сейчас находитесь, мы прошли еще три недели назад. У нас уже организована структура полка, мы патрулируем город, усиливаем блокпосты, и мы понимаем, что нам придется брать в руки оружие. Нацисты в это время уже вовсю брали горотделы в различных городах Западной Украины и захватывали оружие, и мы понимали, что голыми руками нам с ними не справиться.

- Могли ли вы тогда предположить, что воевать придется со всей регулярной армией Украины?

- Мы не думали, что до этого дойдет, потому что, честно говоря, надеялись на помощь России. У нас перед глазами был пример Крыма, где «вежливые люди» все сделали без единого выстрела. И мы тоже рассчитывали на то, что мы возьмем в руки оружие и покажем, что можем стоять на защите своей земли и своих интересов. На тот момент не было предпосылок к полномасштабной войне. Мы надеялись на референдум и на мирный исход. Мы тогда не хотели отделяться от Украины, мы просто хотели жить своим укладом. Но когда начала литься кровь, вопрос стал уже по-другому.

- Когда в Славянске появился Игорь Стрелков со своими людьми?

- 12 числа мне позвонили и сообщили, что к нам едут добровольцы из Крыма. Я встретил их, провел в город и привел к себе на базу. Их было 50 человек. У нас на тот момент было около 300 бойцов.

В этот же день мы удачно проштурмовали горотдел Славянска и Краматорска, был арестован исполняющий обязанности начальника горотдела Александр Давыденко, который в нашем городе крышевал торговлю наркотиками, в то время как второй зам, Белянин, занимался рынками и магазинами, и третий, Щеголь — фармацевтикой. На следующий день мы взяли горотдел СБУ без проблем.

С этого момента началось строительство укреплений и блокпостов вокруг города. Мы перекрыли основные магистрали, для этого задействовали технику и городские службы. На следующий день мы провели «народное вече», где собравшиеся жители города поддержали меня и выбрали народным мэром г. Славянска.

Изначально все оргвопросы мы решали сообща. Мы собирались с командирами, выносили общее решение и только тогда начинали что-то делать. В тот же день у меня состоялся разговор со Стрелковым. Он представился полковником ФСБ в отставке. Я как бывший военный, зная подчинение старшему, фактически переподчинил ему все силы ополчения городов, с которыми ранее взаимодействовал. Мы определились так: он занимается военными вопросами обороны города, я — вопросами жизнеобеспечения мирного населения города. При этом я оставил у себя в подчинении часть народной дружины Славянска, которая охраняла здание исполкома.

Все время в городе продолжалось строительство укреплений. Нам не было смысла оборонять дальние рубежи, поскольку численность ополчения была небольшой, а протяженность коммуникаций, наоборот, огромной. Мы не могли контролировать большую территорию, и все внешние блокпосты существовали в основном для проверки документов.

С 15 апреля, когда у меня уже были полномочия представлять интересы жителей города Славянска, в своем заявлении (15.04.2014) я объявил о принятии необходимых мер по поддержанию правопорядка в городе, а именно о введении комендантского часа и запрете продажи алкогольных напитков с 20:00 до 10:00.

В течение трех дней была проведена определенная работа по пресечению торговли наркотическими веществами в городе. К 18 апреля торговля наркотиками прекратилась. Заявлением от 17 апреля 2014 года я объявил о начале процесса национализации (реприватизации) предприятий и рынков в коммунальную собственность города, так как знал, что многие из них были приобретены в частную собственность с грубыми нарушениями законодательства. Мы снизили арендую плату на рынках на 20%, что, соответственно, привело к снижению стоимости реализуемых предпринимателями товаров.

26 апреля 2014 года на общем собрании жителей города Славянска мы приняли устав о территориальной общине, положение о народной дружине (муниципальной полиции), заключили ряд договоров, в том числе о предоставлении во временное пользования помещений для ополчения, и решили ряд других важных вопросов. Мы хотели, чтобы на нашей земле было прямое народовластие без коррупции и олигархата — путем проведения реформы на уровне местного самоуправлении. По статьям 140-146 Конституции Украины, гражданами которой мы на тот момент были (до проведения референдума 11 мая 2014 года), местное самоуправление является правом территориальной общины. И управлять она может либо напрямую, прописав процесс принятия решений в уставе, либо через созданные ею органы местного самоуправления. 30 апреля на внеочередной сессии горсовета депутаты проголосовали единогласно и приняли решение о моем назначении председателем Славянского горисполкома.

Нам пришлось уступить гору Карачун — господствующую высоту. Ее защищало всего 12-15 человек, которые, слава Богу, ушли с минимальными потерями…

Что касается настроения людей — нас ждут. Многие люди звонят мне, мы переписываемся в соцсетях. Многие запуганы и вынуждены смириться — у людей семьи и дети, им как-то надо жить. Их можно понять.