Теракт во Франции и конфликт в Украине: Кто уязвим перед "афганским синдромом"?

По словам психологов, четких закономерностей наступления посттравматического расстройства пока не выявлено, однако установлено, что ПТСР - удел не только "слабых".

Говорят, психологическая травма, подобная той, что получили очевидцы случившегося в редакции парижского сатирического журнала Charlie Hebdo, может спровоцировать стрессовое расстройство у любого человека. Корреспондент BBC Future Клаудиа Хаммонд решила разобраться, существуют ли закономерности у "афганского синдрома", которым называют посттравматическое стрессовое расстройство, и кто наиболее уязвим перед ним.

Dialog.ua публикует фрагмент материала ресурса ВВС.

Любое страшное событие - будь то автомобильная авария или стихийное бедствие - может оказать существенное устойчивое воздействие на состояние человека. Принято считать, что посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, тяжелое психическое состояние, которое часто еще называют "вьетнамским синдромом", "афганским синдромом", "чеченским синдромом" – в зависимости от войны, в которой участвовали страдающие этим расстройством) может развиться у каждого. Поэтому в 1990 гг. стали предприниматься попытки ввести обязательное разовое посещение психотерапевта или участие в кризисном собеседовании для людей, переживших экстремальную ситуацию, пишет Хаммонд.

Однако эффективность этого подхода не подтвердилась. По итогам комплексного анализа подобной практики был сделан вывод о том, что обязательное посещение психотерапевта после получения психологической травмы следует отменить, а некоторые специалисты даже заявляют о том, что "индустрия чрезвычайных ситуаций" выступала за проведение такой терапии без объективных оснований. Судя по имеющимся сведениям, утверждение о том, будто ПТСР развивается у большинства людей, неверно. Более того, в этой сфере существуют и другие заблуждения.

Сразу после тяжелого события его очевидцы по вполне понятным причинам приходят в шоковое состояние, испытывают тревогу и страх. Случившееся занимает важное место в их сознании, и в течение нескольких дней или недель их могут мучить воспоминания, кошмарные сны и постоянное ощущение опасности. Конечно, приятного мало, но все эти чувства - нормальная реакция на ситуацию, в которой возникает угроза жизни или человек становится свидетелем травмы или смерти других людей.

Воспоминания могут стать настолько навязчивыми, что начинают мешать нормальной мыслительной деятельности. Испытывая чувство вины, человек снова и снова возвращается к пережитому, например задавая себе вопрос о том, что еще можно было сделать, чтобы спасти других. Он всеми силами старается избегать любых мест или действий, которые напоминают ему о случившемся, либо вообще перестает реагировать на окружающий мир, чтобы только ничего не чувствовать. Он постоянно настороже и пугается даже случайных прохожих: достаточно пройти мимо него по улице - и вот уже его сковывает ужас, а сердце готово выпрыгнуть из груди.

Поразительная стойкость

Да, симптомы ПТСР вполне реальны и очень страшны. Тем, у кого они появляются, важно оказать необходимую помощь. Но для постановки диагноза ПТСД эти симптомы должны сохраняться в течение как минимум одного месяца после события и оказывать отрицательное влияние на работу или личную жизнь пострадавшего либо мешать ему заниматься любимым делом.

Следует отметить, что у большинства людей эти симптомы постепенно проходят, поэтому на самом деле ПТСР - не такое распространенное явление, как можно было ожидать. Даже такие экстремальные ситуации, как война, на большинство людей не оказывают существенного воздействия. К примеру, ПТСР развилось только у 4% британских военнослужащих, вернувшихся из Ирака (среди тех, кто принимал участие в боевых действиях на иракской территории, этот показатель составил 6,9%). Среди военнослужащих запаса симптомы ПТСР проявились в среднем у 6% людей. По мнению исследователей, это может быть связано с тем, что вернувшись к прежней жизни "на гражданке", бывшие военные вынуждены справляться со своими проблемами в одиночку, тогда как действующие военнослужащие находятся среди своих сослуживцев, не понаслышке знающих, что такое война.

Нападения на мирное население тоже не вызывают ПТСР у большинства людей. По итогам исследования, в котором приняли участие более 10 тыс. человек, в том числе полицейские и строители, оказывавшие помощь пострадавшим в результате теракта 11 сентября 2001 г., было установлено, что на 75% очевидцев эти события не оказали никакого продолжительного воздействия.

Правда, иногда симптомы могут проявиться позднее. Примерно у 8,5% участников исследования проблемы возникли спустя значительное время. Известны даже случаи, когда военнослужащие, принимавшие участие во Второй мировой войне, возвращались домой вроде бы в нормальном состоянии, работали всю жизнь как ни в чем не бывало, а на пенсии их вдруг снова начинали одолевать тяжелые воспоминания и кошмары.

Никто не застрахован?

Еще один миф по поводу ПТСР предполагает, будто симптомы расстройства развиваются только у слабых. На самом же деле причина, по которой даже после самых страшных событий ПТСР проявляется не у всех, до сих пор остается загадкой.

До недавних пор в настольной книге американских психиатров "Руководство по диагностике и статистике психических расстройств" излагались реакции людей на само событие. Считалось, что сильный страх, ощущение беспомощности или ужаса являются предвестниками ПТСР, однако из последнего издания эти признаки пришлось исключить, поскольку было установлено, что они не позволяют определить, у кого разовьется это состояние, а у кого нет.

Разумеется, реакция психики зависит и от характера самого события. Так, в вооруженных силах США распространенность ПТСР почти втрое выше, чем в Великобритании, - отчасти это связано с тем, что там больше военнослужащих запаса, но также и с тем, что продолжительность службы составляет год, а не полгода, как в Великобритании. По данным многочисленных исследований, проведенных после терактов 11 сентября 2001 г. среди тех, кто работал в башнях-близнецах, наибольшая вероятность развития ПТСР наблюдалась у людей, которые получили травмы, находились на верхних этажах, видели, как другие падают или спрыгивают со зданий, а также у тех, чьи работодатели погибли в результате трагедии.

Но то же касается женщин, молодежи, низкооплачиваемых работников и тех, кто в предыдущие годы сталкивался с другими кризисными ситуациями. Таким образом, развитие ПТСР определяется целым рядом разнообразных факторов.

Неверно и представление о том, будто дети, пережив чрезвычайную ситуацию, быстро приходят в себя. У них тоже бывает ПТСР. Чтобы установить факторы, способствующие появлению этого состояния, были проанализированы результаты десятков исследований, проведенных среди перемещенных детей. Естественно, одним из факторов оказалось насилие, но угадать, кто находится в группе риска развития ПТСР, по-прежнему нелегко, и даже количество нанесенных ребенку психологических травм не является показателем.

Помимо факторов риска существуют и такие, которые способствуют сопротивляемости пострадавших и защищают их от развития ПТСР. Большую помощь в этом могут оказать семья и коллеги.

Но и эти признаки не позволяют точно определить, кто входит в группу риска. И пока мы не изучим это явление глубже, важно обеспечить оказание психологической помощи, как только она потребуется, резюмирует автор статьи.

Напомним, ранее Dialog.ua писал, что возвращающиеся из зоны АТО военные в ряде случаев остро нуждаются в психологической помощи. Как утверждает врач волонтерского центра реабилитации раненных в Луцке Александр Харченко, после возвращения из зоны АТО бойцы чувствуют себя "без автомата" растерянными и беззащитными, они нуждаются в помощи.

"Чем больше человек воевал, тем больше у него выражается посттравматический синдром, – продолжает эту мысль руководитель группы психологов Харьковского центра психологических исследований Марина Кехтер. – Если приступить к реабилитации вовремя и широкомасштабно, то можно избавиться от развития синдрома. Он начинает проявляется спустя три месяца после боевых действий. К примеру, уже "дают реакцию" участники киевского Майдана".

Трудность заключается еще и в том, что, как известно всем психологам, в подавляющем большинстве случаев, мужчины, а тем более - военные, по собственной инициативе за психологической помощью не обращаются. Гораздо более распространенный вариант поведения в таких ситуациях - поиск успокоения в спиртном.

Участники АТО проходят психологическую реабилитацию с помощью специалистов-волонтеров, которые сами приходят на помощь воевавшим. В то же время, государственная программа по избавлению бойцов от посттравматического синдрома в Украине до сих пор не разработана. Как заявляют в пресс-службе Минздрава, пока что она находится в стадии подготовки, и вобоще нет окончательного решения, будет ли она в принципе - этот вопрос собираются рассмотреть на днях.

Таким образом, на данный момент в Украине помощь участникам АТО и их семьям оказывают только психологи-добровольцы, которые работают в госпиталях и воинских частях в самом Донбассе и в регионах, смежных с зоной АТО, а также встречают бойцов из окружения. Харьковском госпитале на данный момент 400 коек для бойцов и всего один штатный психолог, которому помогают около десяти волонтеров. Также психологическую помощь украинским бойцам оказывают в волонтерском центре реабилитации раненных в Луцке, который спонсирует один из предпринимателей. Некоторые военнослужащие проходят курс в Житомирской областной психиатрической больнице, отметила Кехтер.

По словам эксперта, государство должно так же активно создавать для бойцов условия реабилитации, как оно отправляло их на Донбасс. Для психологической помощи им нужно предоставить хотя бы 21 день.

"Государство делает вид, что нас нет, а пора бы нас уже увидеть, ведь невозможно постоянно работать бесплатно, – говорит эксперт. – Кроме того, не хватает опытных психологов, которые прошли специальное обучение и могут работать в этой теме. К примеру, я прослушала 55 часов по кризисной терапии и пятый месяц работаю в военном госпитале".

Как приходилось слышать от некоторых украинских военных, побывавших в зоне АТО, они опасаются, что после пережитого могут превратиться в бандитов. Кроме того, столкнувшись с небывалым объемом физических трудностей на фоне непрерывной угрозы для жизни и ломки устоявшихся принципов и идеалов, многие бойцы впадают в депрессию, уходят в запой либо приобретают психические расстройства, нередко оборачивающиеся суицидом, о чем наше издание неоднократно сообщало.