Лисянский раскрыл особенность бунтов шахтеров в "ЛНР": "Ситуация для оккупационных властей ужасная"
Жители неподконтрольных украинскому правительству городов Луганской области вышли на массовые протесты против оккупационной власти с требованием погасить долги по зарплатам шахтерам. Представитель Уполномоченного по правам человека в Луганской и Донецкой областях Павел Лисянский указал на особенность бунтов.
В эксклюзивном интервью Диалог.UA представитель Уполномоченного по правам человека в Луганской и Донецкой областях Павел Лисянский отметил, что массовые протестные акции против оккупационных властей организовали и провели впервые за несколько лет.
- Бунт в Антраците – это начало протестных акций?
- Это все была системная работа правозащитных организаций в том числе. Такие нарушения трудовых прав были всегда, а в 2019 году грянула авария на шахте "Схидкарбон" и унесла жизни 17 человек. Вместо того чтобы обратиться к украинским властям, потому что военизированные горно-спасательные отряда незаконных вооруженных формирований были неспособны ликвидировать аварию, они в этом сами признались, они обратились к Министерству чрезвычайных ситуаций РФ. И они ехали сутки до места аварии. Я вам как горный инженер хочу сказать, что это уже все. Они даже здесь поставили свои политические амбиции выше человеческих жизней.
Уже тогда начались разговоры. Эта шахта располагалась в Перевальском районе, рядом шахта "Никанор-Новая".
Одна особенность в этих протестах есть. Протесты вспыхивают на тех шахтах, на которых ранее было более одного профсоюза. Есть профсоюз от Федерации профсоюзов, а есть профсоюзы альтернативные, их называют независимые (НПГУ, был Независимый профсоюз Донбасса, были отдельные профсоюзные организации). Те предприятия и коллективы, которые прошли через создание двух профсоюзов шахты "Комсомольская", "Белореченская", и выходят на протест, потому что они знают и научены, как бороться за свои права. Другие шахты были закрыты и не протестовали.
- Горняки не боятся репрессий?
- Надо понять, что такое шахтер. Шахтер очень долго может терпеть. Но надо понимать, что такое угольная промышленность. Это те люди, которые знакомы с буро-взрывными работами, т. е. со взрывами под землей.
Они знакомы с этим напрямую. Они не боялись проходить под этими выработками, обеспечивая энергетическую безопасность страны. Они добывали уголь, там были серьезные взрывы, они хоронили своих друзей, товарищей… Это сильное зрелище, когда мать плачет, когда жена плачет, а ты стоишь и думаешь, а тебе завтра туда тоже спускаться в шахту. И ты не знаешь: поднимешься ты или нет.
Это я к чему говорю? К тому, что если шахтера довести, он пойдет на все. О каких репрессиях мы говорим? Он каждый день жизнью рискует. Особенно в тех условиях, в которых работают шахты в оккупации. Шахтеры не дураки, они все прекрасно знали последствия трагедии на шахте "Схидкарбон" и все знали, что это с ними может повториться, что их никто не спасет, что эти "администрации" не способны ничего сделать. Опять будут помощь у России просить, а те приедут, когда все уже умерли.
Когда они пошли на протест…, им терять нечего. Они не могут в глаза своим родным и близким смотреть, что они им скажут: что мы опять отработали, нас использовали и денег не заплатили. В конце концов они дошли до точки. Сначала это случилось на "Никанор-Новой" и пошла цепная реакция, ведь протест должен быть намного серьезнее. Это просто "МГБ" у них сработало с опозданием, все-таки допустило протест.
Это тот оплот (шахтеры – ред.), на который Украина должна опираться при реинтеграции и деоккупации. Это не просто шахтеры, это те люди, которые не взяли в руки оружие. Те, кто хотел взять его, взяли еще в 2014-м.
Эти люди просто мирно работают. Они своим трудом хотят вернуть то время, я знаю, я с ними разговариваю. Они говорят: "Мы вспоминаем то время, 12-год, 13-й, когда зарплата платилась, когда предприятия работали, когда мы хотели, чтобы дети наши в горный институт поступали, когда только в Красном Луче было 6 шахт. А сейчас нас всего этого лишили. Ты думаешь, мы не понимаем, кто это сделал? Понимаем! Но мы понимаем, что нас меньшинство".
А в той ситуации на "Никанор-Новой" и "Комсомольской" они поняли, что уже все, терпеть дальше нельзя, и они затянули оккупантов на свою территорию, т. е. в шахту.
Что "МГБ" сделали? Город окружили? В город люди вышли поддержать горняков. А на рынке семьи начали выходить и говорить: сколько можно над нашими мужиками издеваться?! Что вы делаете?
И они померили протестный уровень в Антраците, и они ужаснулись. Вот и все "МГБ". А увидели это шахтеры Антрацита, когда стала на протест "Никанор-Новая".
После протеста на "Никанор-Новой" сняли руководителя профсоюза Олега Акимова. Они увидели, что они могут что-то менять даже в оккупации, в себя поверили. А когда шахтеры на "Комсомольской" начали протестовать, к ним начали другие подъезжать с других шахт, но их уже не пустили, некоторых задержали и арестовали. Потом, когда они уже неделю сидели (под землей – ред.), к ним люди вышли.
Люди начали выходить впервые, мирные жители вышли против оккупантов впервые с 2015 года. О чем это говорит? О том, что, когда говорим о деоккупации, нужно акцентировать на социально-экономические права.
Как сообщалось ранее, после протестов в Антраците оккупанты экстренно заблокировали город, перекрыв въезды и выезды, отрезав мобильную связь, Интернет и проч. Так называемые власти "ЛНР" объяснили свой поступок карантином из-за вспышки заболеваемости коронавирусом.
Позже стало известно о похищениях активистов, которые организовали протесты. Несмотря на угрозы, жители Антрацита вышли на митинг к зданию местной администрации и потребовали погасить огромные долги по зарплатам.
